Неизвестный автор

Каждый день судьбу благодарю.

Каждый вечер подвожу итоги.

Не сверяюсь по календарю,

Дорожу сегодня очень многим.



Всё закономерно и светло.

Всё зачем-то было очень кстати.

То, что опалило - не сожгло.

То, что было больно, стало статью.



Кто ушёл, тот должен был уйти.

Кто нашёлся - значит так и надо.

Ветрам дуть, а солнышку светить.

Самым близким быть со мною рядом.



Провожать, встречать, учить, жалеть,

Обнимать, лелеять, быть построже.

Знать, что ты на этой же земле,

Зыбкость мира, ощущая кожей

На безымянной высоте

Дымилась роща под горою,
И вместе с ней горел закат...
Нас оставалось только трое
Из восемнадцати ребят.
Как много их, друзей хороших,
Лежать осталось в темноте -
У незнакомого поселка,
На безымянной высоте.

Светилась, падая, ракета,
Как догоревшая звезда...
Кто хоть однажды видел это,
Тот не забудет никогда.
Он не забудет, не забудет
Атаки яростные те -
У незнакомого поселка,
На безымянной высоте.

Над нами "мессеры" кружили,
И было видно, словно днем...
Но только крепче мы дружили
Под перекрестным артогнем.
И как бы трудно ни бывало,
Ты верен был своей мечте -
У незнакомого поселка,
На безымянной высоте.

Мне часто снятся все ребята,
Друзья моих военных дней,
Землянка наша в три наката,
Сосна сгоревшая над ней.
Как будто вновь я вместе с ними
Стою на огненной черте -
У незнакомого поселка,
На безымянной высоте.

любимая папина песня.

Осенняя роса
На листьях пожелтевших,
Осталась далеко
Та первая весна.
Но я люблю тебя,
Люблю сильней, чем прежде,
И так же, как тогда,
Кружится голова.
И нисколько мы с тобой не постарели,
Только головы немного побелели.
Откружат и отпоют своё метели,
Снова будет, будет снова звон капели.
В глазах твоих родных
Заметная усталость,
А на висках твоих
Осенняя роса,
Но ты не верь тому,
Что к нам подкралась старость,
Поверь, что в жизни есть
Такая полоса.
И нисколько мы с тобой не постарели,
Только головы немного побелели.
Откружат и отпоют своё метели,
Снова будет, будет снова звон капели.
Откружат и отпоют своё метели,
Снова будет, будет снова звон капели.


--------------------------------------------------------------------------------

римма казакова

Постарею, побелею,
Как земля зимой.
Я тобой переболею,
Ненаглядный мой.

Я тобой перетоскую,-
Переворошу,
По тебе перетолкую,
Что в себе ношу.

До небес и бездн достану,
Время торопя.
И совсем твоею стану –
Только без тебя.

Мой товарищ стародавний,
Суд мой и судьба,
Я тобой перестрадаю,
Чтоб найти себя.

Я узнаю цену раю,
Ад вкусив в раю.
Я тобой переиграю
Молодость свою.

Переходы, перегрузки,
Долгий путь домой…
Вспоминай меня без грусти,
Ненаглядный мой.

Пасха в Петербурге

И.Северянин

Гиацинтами пахло в столовой,
Ветчиной, куличом и мадерой,
Пахло вешнею Пасхой Христовой,
Православною русскою верой.

Пахло солнцем, оконною краской
И лимоном от женского тела,
Вдохновенно-веселою Пасхой,
Что вокруг колокольно гудела.


И у памятника Николая
Перед самой Большою Морскою,
Где была из торцов мостовая,
Просмоленною пахло доскою.

Из-за вымытых к празднику стекол,
Из-за рам без песка и без ваты
Город топал, трезвонил и цокал,
Целовался, восторгом объятый.

Было сладко для чрева и духа
Юность мчалась, цветы приколовши.
А у старцев, хотя было сухо,
Шубы, вата в ушах и галоши...

Поэтичность религии, где ты?
Где поэзии религиозность?
Все «бездельные» песни пропеты,
«Деловая» отныне серьезность...

Пусть нелепо, смешно, глуповато
Было в годы мои молодые,
Но зато было сердце объято
Тем, что свойственно только России

Железными гвоздями в меня вбивали страх. 12:04
Железными гвоздями в меня вбивали страх.
С разбитыми костями я уползал впотьмах.

Но призрак Чести вырос, как статуя во мгле:
вернулся я и выгрыз позорный след в земле.

И стал я набираться железных этих сил...
И стал м е н я бояться т о т, кто меня гвоздил.

А мне теперь, ей-богу, не много чести в том,
и радости не много в бесстрашии моем.

Владимир Леонович

СВИДАНИЕ

СВИДАНИЕ
Засыпет снег дороги,
Завалит скаты крыш.
Пойду размять я ноги:
За дверью ты стоишь.

Одна, в пальто осеннем,
Без шляпы, без калош,
Ты борешься с волненьем
И мокрый снег жуешь.

Деревья и ограды
Уходят вдаль, во мглу.
Одна средь снегопада
Стоишь ты на углу.

Течет вода с косынки
По рукаву в обшлаг,
И каплями росинки
Сверкают в волосах.

И прядью белокурой
Озарены: лицо,
Косынка, и фигура,
И это пальтецо.

Снег на ресницах влажен,
В твоих глазах тоска,
И весь твой облик слажен
Из одного куска.

Как будто бы железом,
Обмокнутым в сурьму,
Тебя вели нарезом
По сердцу моему.

И в нем навек засело
Смиренье этих черт,
И оттого нет дела,
Что свет жестокосерд.

И оттого двоится
Вся эта ночь в снегу,
И провести границы
Меж нас я не могу.

Но кто мы и откуда,
Когда от всех тех лет
Остались пересуды,
А нас на свете нет?
1949